Я.Я.: Я слышал, что заниматься йогой тебя побудили серьезные травмы, полученные в процессе занятий боевыми искусствами. Можешь рассказать об этом поподробнее?
В.С.: Детский период моей жизни был очень болезненный. Я чуть не лишился ноги и мог получить инвалидность. Было огромное количество неприятностей с внутренними органами… Потом моя семья попала в Монголию и там, в силу того, что местные жители относились к русским очень плохо (тогда как раз выводили советский контингент), я начал заниматься боевыми искусствами. Во времена советского спорта, каратэ — это было каратэ. Никто не знал ни о каких стилях, только некоторые догадывались о том, что правильнее говорить каратэ-до. Все просто тренировались. Наши инструктора, которые служили во Вьетнаме, Корее привыкли к такому подходу, что если бой — так обязательно в кирзовых сапогах и до крови, а если тренировка, то до такого состояния, чтоб лечь и не встать. Эти запредельные для четырнадцатилетнего подростка нагрузки очень быстро дали о себе знать. Например, мы подолгу упражнялись в низких переходах из стойки в стойку с партнером на плечах, который как минимум твоего же веса. К моему возвращению на Украину я пришел к тому, что у меня был очень сильный треск, сопровождающийся болью и ограничением подвижности, в обоих тазобедренных суставах; в нескольких местах серьезные неприятности с позвоночником (середина грудного отдела и пояснично-крестцовый переход); поврежден лучезапястный и локтевой сустав. И потом чуть позже, продолжая заниматься (о технике безопасности и правильной подготовке тогда никто не слышал), я порвал сухожилия на левой ноге над бедром. Это был разрыв сухожилия с отрывом кости с кровоизлиянием в коленный сустав. Доктор, откачивая кровь из сустава, как бы между делом мне сказал: «Ну что, молодой человек, колено у вас гнуться не будет, но ходить вы будете, так что все хорошо». Несколько месяцев я провел в гипсе, передвигаясь на костылях. После этого ногу разрабатывал долго — это было очень неприятно и мучительно. Мышцы бедра атрофировались, потому что колено не могло нести никакой нагрузки. В результате левое бедро стало тоньше правого в два раза. Любое похолодание ниже плюс десяти становилось катастрофой — колено начинало дико болеть и любая нерациональная нагрузка, типа подъема по лестнице с поочередным переставлением ног, вызывала тот же эффект, что и похолодание. При этом я продолжал тренироваться. Занимался всем, чем мог, чтобы восстановится. Особенно упорно я учился тайцзи, что сильно помогло, но проблему не решило.
Шесть лет я пытался восстановиться. С тазобедренными суставами ситуация все ухудшалась. На тот момент я просто не знал, что есть такое заболевание, как артроз (не распознанное у меня сразу), которое часто возникает из-за избыточных нагрузок. Подобная проблема существует у 90% людей: незначительная дисплазия тазобедренных суставов. Дисплазия — это небольшое несоответствие суставных поверхностей друг другу с возможным смещением головки бедренной кости в тазобедренном суставе. В результате тазовое кольцо перекошено, это в свою очередь перекашивает крестец, возникают проблемы в позвоночнике и как следствие — сколиоз, и тут уже любая нагрузка, считающаяся нормальной для здорового человека, становится разрушающей.
Позвоночник разрушается, нервные окончания блокируются и начинают сыпаться внутренние органы, что случилось и со мной. Когда в итоге человек решает лечить внутренние органы, то это растягивается на длительный период и часто не дает никаких результатов, потому что, как я уже объяснил, источник проблемы находится совсем в другом месте. Чаще всего артроз является неизлечимой проблемой и, как правило, заканчивается в перспективе искусственными суставами. Есть лишь единичные случаи, когда человеку удавалось полностью вылечиться от артроза с уже выраженными изменениями.
В какой-то момент я понял, что происходит что-то не то. Я перестал понимать, почему говорят «боевое искусство», ведь реальный боевой опыт лишь отдаленно связан с тем, чему учат в зале. Я на тот момент занимался таеквон-до, выступал на соревнованиях, имел пояса. Был такой примечательный эпизод, когда 10 наших лучших спортсменов из зала, ребята с черными поясами, выступали на показательных боях против боксеров. Из 10 поединков наши ребята выиграли только один, да и тот случайно. Это по поводу боевого.
Также я не понимал, почему «искусство»: где там зашито потенциальное духовное развитие? Я слышал лишь мифы и абстракции по этому поводу. Хотя люди, которые нас учили, рассказывали много красивых баек.
В общем, я это дело для себя закрыл и сосредоточился на тайцзи и цигун. У меня был знакомый — потрясающий человек, которому я, наверное, обязан всем в своей жизни. Если бы не он, то я бы до сих пор долбился лбом в стену, как подавляющее большинство. Делал бы какие-то упражнения, асаны, пранаямы, но это было бы чисто механически. Этот человек показал, как в это все вдыхается жизнь. Благодаря ему я начал искать свой индивидуальный путь к восстановлению. Хотелось остаться по возможности живым, а как максимум здоровым. Через какое-то время я познакомился с йогой и понял, что более грамотной и физиологически оправданной (я тогда уже учился в медицинском институте) системы трудно себе представить. И с точки зрения своего понимания анатомии, физиологии, биомеханики и просто логичного рассуждения, я начал думать, как это применить. Параллельно читал книги по психологии, психоанализу, телесно-ориентированной психотерапии и пытался связать все это вместе. Начал думать, как оптимизировать практику, искал свои варианты, зачастую отталкиваясь от своих неприятностей и травм, которые я зарабатывал. Потому что, опять же, тогда было одно высокое понятие йога … кундалини … самадхи …, в русле чего было получено огромное количество травм по собственной дурости. Например, ломать себе ребра в мостах — этим могут похвастаться далеко не все: я такое делал себе три раза. После этого было о чем задуматься. Эти травмы заставили меня обратить внимание на свои тонкие ощущения. Я понял, что мой опыт отличается от переживаний описанных в книгах. Но благодаря внимательному наблюдению за своими тонкими ощущениями и правильно сделанным выводам я смог буквально за считанные дни убрать те травмы, с которыми не мог справиться на протяжении многих месяцев.
Я.Я.: Можешь более конкретно объяснить, что ты называешь «тонкими ощущениями», потому что я знаю, что это больная тема для многих практикующих.
В.С.: Опишу это на примере одного яркого эпизода, который послужил отправной точкой в моем восстановительном опыте. Однажды я участвовал в показательных выступлениях, выполняя нечто среднее между стандартными последовательностями базовых форм тайцзи и спонтанными движениями. В апогее этой формы был удар ногой об землю с мощным всплеском, нужно было создать восходящий импульс. Сделав это, я почувствовал, что импульс по костям правой ноги уходит куда-то в землю. Ощущение сопровождалось неприятным дребезжанием. Но на фоне сценического адреналина ничего особо деструктивного я не почувствовал. Я ушел со сцены своими ногами, но когда начался процесс награждения, на сцену поднялся уже с трудом, а из зала в конце мероприятия вообще еле вышел. На ногу наступать стало невозможно, что впоследствии оказалось конкретной трещиной пяточной кости. В общем, кости были не готовы к таким радикальным нагрузкам, и мой скелет меня не понял. Я долго пытался решить эту проблему покоем, компрессами, бинтованием. Но все это не особо помогало, потому что по-хорошему нужно было лечь и вылежать несколько недель. А у меня такой возможности не было. Болело долго: месяца три без особых улучшений. Однако я заметил такую особенность: когда я становлюсь на коврик (занятия я все равно продолжал проводить), то стоять, даже распределяя вес на две ноги больно. Но после первых вдохов и выдохов, с появлением в теле нормальной плотности правильного занятия боль проходит. Правда после тренировки эта плотность куда-то исчезала. Если до этого момента энергии полученной от тренировки мне хватало как минимум на сутки, то после этого случая максимум часа на два. Я начал искать место, откуда уходит энергия, даже не энергия как нечто эзотеричное, а самая обыкновенная насыщенная живая плотность в теле, и по ощущениям нашел, что она уходит из ноги. Я просто лег, расслабился и почувствовал — вот оно уходит отсюда! Это расслабление дало мне намного больше, чем многочасовые проливания пота на коврике. Потом я начал искать способ, как же эту дырку заделать.
Я.Я.: Да, расслабление — это драгоценность, которую каждый находит в свое время и своим способом. Некоторым приходится напрягаться годами, чтобы понять, что ответ скрывался в расслаблении.
В.С.: Виктору Ван Кутену для этого понадобилось пролежать парализованным с переломанным позвоночником несколько месяцев. Есть такое хорошее слово — попуститься. Не бить головой одну и ту же стенку, которая не проламывается, а просто отойти немного в сторону и посмотреть где тут дверь и затем спокойно в нее войти… или выйти…
Я.Я.: Я попросил рассказать тебя эту историю, потому что на занятиях по йоге рекомендуют прислушиваться к внутренним ощущениям, но не всем понятно, что имеется в виду. А на твоем примере мы видим, что это не что-то такое абстрактно-мистическое, а вполне реальный практический опыт. Как же ты решил проблему с ногой?
В.С.: Закончилось все очень быстро. Я нашел это место и чисто интуитивно попытался «заделать эту дырку». Чувствую — сифонит, пытаюсь мысленно перекрыть этот отток, создавая в проблемном месте зону максимальной плотности. Мне понадобилось всего два дня, чтобы нога перестала болеть. То есть вечером второго дня я понял, что мне ничего не мешает ходить.
Еще через какое-то время я заметил, что у меня не болят больше бедра. Но это было уже тогда, когда я хорошо отзанимался йогой и отпустил этот обязательный этап, что тренироваться каждый день — это железобетонное правило. Причем два раза в день и по три часа и чем круче завернуться, тем лучше. Сейчас подобные проблемы заняли бы у меня гораздо меньше времени для их решения. Большую роль сыграло то, что я не замыкался на одной йоге. Я сразу начал подозревать, что не в асанах там дело, а все намного интереснее. Общение с мастерами цигун привело меня к полезным выводам. Многие себя сами тормозят… хотя, может, этого и не стоит говорить…
Я.Я.: То, чего не стоит говорить, иногда оказывается самым важным.
В.С.: Практически все прочитали, ну, или читали, Кастанеду. У него есть такой термин — «видение». В книгах описываются поля, потоки, и все в таком роде. И люди ждут, а когда ж оно появится. А когда же я увижу что-то такое же …
Я.Я.: Но ведь у каждого индивидуальный язык общения с «внутренним» миром.
В.С.: Да, у каждого свой оптимальный язык. В НЛП это описано лучше всего. Всех людей можно условно разделить на четыре группы. Есть визуалы, аудиалы, кинестетики и дигиталы. У каждой группы есть свой доминирующий канал получения и обработки информации. У визуала преобладает зрительный анализатор, он легко может что-то представить в виде зрительного образа, но почувствовать его ему будет сложнее. Аудиал обрабатывает информацию, воспроизводя звучание или преобразовывая образ в звук. Кинестетик — ощущает непосредственно телесные ощущения, связанные с образом. Дигитал — он же, по-простому, «логик», — на уровне чисто логической информации оперирует образами. Исходя из этого «видение» — это не процесс лицезрения абстрактного кокона человека со всеми потоками, а просто процесс и способ получения информации. И у каждого этот процесс свой. По большому счету искусство правильно читать и выбирать книги — это тоже «видение».
Был еще один забавный случай, который натолкнул меня на определенные размышления. Я уже стал офицером и служил-учился в Киеве, в военно-медицинской академии. У нас по понедельникам было одно очень «милое» мероприятие — построение в 7:40 утра. То есть ты в 6:20 в военной форме уже бежишь по улице, сонный, так как единственный выходной был проведен с максимальной пользой, а, значит, максимально активно, с одной мыслью: не опоздать. И как-то накануне вечером у меня разболелся зуб. Такая, знаешь, мерзкая тянущая зубная боль. Думал: засну, и все пройдет. Да не тут-то было. Ночью болеть стало дико. Аптек рядом нет, и сна нет тоже. Утром я — разбитый, надеваю замечательную форму, фуражку, а на улице поздняя осень: ветер, дождь, плюс три — ну, «сказка». И я еду на построение.
Я доехал, мы построились. И тут кто-то по чистой случайности, обычно это непозволительно (ни до, ни после этого такого не было), в факультетской комнате не выключил радио. Начальник должен говорить один, а в это время за ним звучало радио, и там заиграли «Offspring», которые в то время мне очень нравились. Такая энергичная заводная композиция. Буквально с первых нот я почувствовал, как у меня поднимается настроение, и стало так хорошо, что зубная боль перестала меня волновать, притом, что болело уже просто невыносимо. И чем более улучшалось мое настроение, тем меньше я чувствовал боль. Через минут семь её совсем не стало. После этого эпизода я сделал вывод, что хорошее настроение по жизни это, видимо, очень классная штука. Раньше я читал Норбекова, но принял это просто к сведению. После случившегося я его перечитал и стал рекомендовать всем своим пациентам в виде обязательной программы две его книги: «Опыт дурака» и «Где достать миллион халявных решений». Эти две книги — как песня по жизни. В них содержится масса полезной информации, изложенной понятным русским языком, как простейшим способом, вытащить себя из глубокой «задницы». Упражнение «Октава» Норбекова, когда ты раскручиваешь себя на максимальный позитив, без всякой эзотерики позволяет свернуть горы.
Вообще, я считаю, что быть в плохом настроении, особенно если по роду занятий тебе приходится много общаться с людьми, непозволительно и даже преступно. Хотя с другой стороны — это прямой показатель того, что на самом деле дает тебе та теория-практика, которую ты даешь людям и практикуешь сам.
Я.Я.: В итоге все проблемы, о которых ты говорил, перестали тебя тревожить.
В.С.: Да. Вначале у меня полностью выздоровели ноги. Еще через какое-то время я заметил, что меня не беспокоит больше ничего. Потом я понял, что вообще стал гораздо лучше себя чувствовать. И это произошло тогда, когда я перестал верить книгам (в том числе книгам по йоге) и начал опираться на свои ощущения. Особенно это касается питания. Я выстроил свою систему питания, которую почти в таком же виде нашел позднее у С. А. Соболенко и в «Макробиотике» Д. Озавы.
В прошлом я имел много проблем с внутренними органами после детского приключения с воспалением костного мозга, когда мне собирались отрезать ногу, но при этом сказали, что все равно не поможет. После сумасшедших доз антибиотиков у меня были проблемы с почками, с печенью, с поджелудочной железой и с кишечником. Долго я пытался восстановиться, без особого улучшения.
А несколько лет назад мои внутренние органы как образец идеального состояния демонстрировали курсантам на серии исследований… После этого я еще раз убедился, что двигаюсь в правильном направлении.
Затем эти подходы я пробовал на тех людях, которые начинали у меня заниматься либо связывались со мной посредством Интернета. И я знаю, что многие из них добивались положительного результата.
Я.Я.: С какими конкретно проблемами к тебе обращались?
В.С.: Обращались с большим спектром проблем. Я не сторонник того, чтобы экспериментировать на людях, поэтому если я знал, что это вопрос жизни и смерти, то отправлял такого человека к тем, чей опыт гораздо значительнее моего. Это Сергей Анатольевич Соболенко и, в последнее время, Голтис.
Я же помогал достигнуть выздоровления при различных кожных заболеваниях, язве желудка, гастритах, панкреатитах, гинекологических заболеваниях, хронических легочных заболеваниях, артрозах, артритах, грыжах позвоночника, в общем, перечислять долго можно. Диагнозы на самом деле не важны, потому что лечить надо человека, а не болезнь. В этом основной принцип рефлексотерапии, методы которой я использовал, так как работал в основном иглами. Иногда достаточно было трех-четырех сеансов для устранения хронических заболеваний, которые до этого безуспешно лечились годами. Например, однажды ко мне пришла молодая девушка с наследственной мигренью. Ее мать умерла от мигрени, будучи молодой. Это заболевание, при котором человек из-за спазмов сосудов головного мозга чувствует сильную головную боль. Когда это продолжает развиваться дальше, человек может просто однажды упасть (из-за сильного внезапного повышения тонуса мышц всего тела) и даже никто из окружения не успеет позвонить в «скорую». У этой пациентки как раз начался период судорог. Ее лечили, где только могли. То, что голова болит постоянно, было нормой. Мы начали с ней лечиться, прошли первый курс из десяти сеансов, а второй мы даже не довели до конца. В конце концов, все это вышло из нее прыщами. Ее обсыпало подростковой угревой сыпью, и она забыла о мигрени навсегда.
Приходилось лечить врачей, серьезных врачей. У меня был один пациент, у которого было больное просто все. Ведущие специалисты не могли поставить ему диагноз и то лечение, которое ему давали, делало ему только хуже. Когда мы с ним начали общаться, он говорил: «Я реально чувствую, что умираю. Меня уже никто не берется лечить, я не знаю, что делать». Сейчас этот человек вместо меня в Виннице проводит занятия по йоге и у него трое детей.
Я.Я.: Расскажи о лечении иглами поподробнее.
В.С.: В процессе работы с пациентами я заметил, что их можно разделить на две крайние группы. Первая — это человек в очень тяжелом состоянии, который уже лечился везде, где мог, причем каждое из этих лечений оставило свои последствия. Готовых рецептов и схем лечения в их случае просто по определению не может быть, таких иногда лечишь по наитию. И результат часто просто замечательный. Вторая группа — это люди с банальными незначительными заболеваниями, тактика лечения в их случае подробно описана в классических текстах мастеров акупунктуры, а эффект лечения вялый и незначительный и, если ты его вылечиваешь, все равно через какое-то время человек к тебе приходит и говорит: «А у меня уже вот здесь заболело». Таким людям необходимо менять что-то внутри. Вначале, когда я только начинал лечить иглами, я был в восторге от эффективности. Тогда я еще не понимал, что к лечению необходимо подходить комплексно. Ключ именно в этом. Например, правильное питание — фантастическая вещь. Но ее желательно применять в сочетании с чем-то еще. Так же как и иглы — фантастически эффективная вещь. Высшим мастерством в иглоукалывании является излечение постановкой одной иглы. Когда врач в данной конкретной ситуации пациента в данное время года и суток находит оптимальное место для постановки именно таким способом иглы. И именно в эту иглу врач должен вложить все свое понимание гармонии и ясности здоровья и полноценной жизни. Если он это сделал, то человек выздоровеет. Сейчас людей владеющих таким мастерством — единицы. С другой стороны, очень сильно изменилась экология. Когда мы общались с Соболенко, он очень удивился, когда узнал, что я успешно лечу иглами. Так же он сказал, что этот метод стал редко использоваться мастерами из-за сильного загрязнения внешней среды и через эту антенну, то есть иглу, человек может получить достаточно большое количество негативной информации. Возможно по этой же причине поразительная эффективность Рейки, которая была в руках создателя этой системы доктора Усуи и его ближайших учеников, сошла практически на нет в наше время. Я знаю мастеров Рейки, которые по определению должны иметь абсолютную защиту (это гарантирует система) от проблем, от которых он лечит своих пациентов, но они сами потом ходят с этими проблемами уже к другим специалистам, не имеющим к Рейки никакого отношения.
Я.Я.: А сейчас ты принимаешь пациентов индивидуально?
В.С.: Я стараюсь этого избегать. Все то, о чем я говорил выше, отнюдь не означает, что я суперклассный врач и могу вылечить все. Совсем нет. В последнее время я столкнулся с волной пациентов, которых чем-то внешним не изменить. Человеку нужно работать самому. Если корень проблемы в сознании, и он активен, то внешние вмешательства малоэффективны. А большинство согласны и втайне хотят переложить на лекаря всю свою боль и проблемы. Пациент приходит, и ты все подробно ему расписываешь, ты с ним занимаешься, и вроде лучше становится, но не до конца. Ты понимаешь, что что-то здесь не так. Спрашиваешь пациента — все ли он делает и как он это делает. И оказывается, что он-то делает, но все наоборот! Притом, что все было черным по белому пошагово расписано. Это свидетельствует, что люди часто не заинтересованы в том, чтобы решать свои проблемы. От лекаря такие пациенты ждут волшебной таблетки, которая решит все их проблемы. Но даже такую таблетку они, открыв рот, согласны просто глотнуть, и поэтому ждут, когда же чудо-доктор им аккуратно ее положит на язык. Очевидно, надо иметь огромное сердце, огромную волю, огромную любовь к людям, абсолютный пофигизм к себе и огромное количество времени, чтобы всем этим заниматься.
Из опыта преподавания. В конце занятия меня обступают люди, и начинают о чем-то спрашивать и спрашивают чаще всего полную ерунду. А постфактум я узнаю, что в зале были люди с намного более серьезными проблемами, которые из-за скромности не могут подойти. Мне это надоело и теперь я в ответ на вопрос в свою очередь задаю наводящие вопросы сам. Потому что, если человек не хочет думать, то лучше все-таки помочь ему начать думать, а не выдавать готовые решения. Конечно, некоторых людей это отпугивает, но эффективность такого подхода намного выше.
Я.Я.: Интересно твое мнение в отношении йогатерапии. То есть не йоги, как модного явления, не йоги, как частичного приобщения к чему-то духовному. Если конкретнее, то я имею в виду тех людей, которые поверили, что йога позволит им решить существующие психологические или физиологические проблемы. Которые пришли с четкой целью — посредством практики стать здоровыми. Что ты наблюдал со своего места инструктора на протяжении всех лет практики именно в этой категории людей?
В.С.: Что касается йоги, как интегральной практики, в том числе и йогатерапии (я их не разграничиваю, так как независимо от поставленных целей технология одна, кто-то останавливается на одном этапе, а кто-то идет дальше) у нас, на Западе, да и в Индии тоже, то я бы охарактеризовал происходящее цитатой: «Этот стон у нас песней зовется». Когда мне приходит письмо, в котором мне человек пишет, что он занимается йогой и правильно питается, то меня это пугает. Я боюсь представить, что там человек на самом деле делает. Люди иногда делают с собой что-то невозможное. Это касается и инструкторов. Когда человек не обладает физиологическим представлением о том, как это работает в организме человека, если он не понимает, как это работает на уровне психики, то это не йога, а просто зарядка. Любой средней грамотности инструктор по лечебной физкультуре расскажет о том, как работают асаны и пранаямы гораздо правильнее и доходчивее, чем подавляющее большинство инструкторов по йоге. Часто было, что ко мне в зал приходили люди из других залов и жаловались на свои проблемы. Когда я наблюдал за ними в процессе тренировки, то обнаруживал, что они делают чудовищные ошибки. Но, когда я делал замечание, что так делать нельзя, то в ответ слышал: «А нам так говорили там. Я так буду делать, потому что того инструктора все знают, как же можно ему не верить». У меня занимается девушка, практикующий врач-травматолог, и она как-то перечислила мне залы по йоге, из которых к ним идет постоянный поток пациентов, получивших на занятиях серьезные травмы. Их не так уж и мало.
Я.Я.: Меня больше интересует категория победителей, тех, кто смог изменить себя и обрести здоровье.
В.С.: Конечно, есть люди, которые смогли разобраться со своими проблемами. Я не случайно заговорил о понимании. Кто-то заболел, начал интересоваться, нашел йогу и в силу своего критического отношения к жизни и вдумчивого подхода, постоянно исследуя и анализируя, сумел использовать практику для того, чтобы выбраться из своей ситуации. Самый наглядный пример — человек, которым я восхищаюсь и люблю всем сердцем — это Леня Гарценштейн из Кишинева. Это фантастический человек. С тремя грыжами позвоночника, с обещанным врачами в ближайшем будущем параличом, в данное время он замечательно себя чувствует, и ни на каких томограммах признаков грыжевого процесса нет. Он поднял на ноги посредством йоги огромное количество людей. Еще из тех, кто смог восстановится, я знаю Олега Линиха, который преподает йогу в Херсоне. Он бывший монтажник-высотник. И он сорвался с большой высоты, чудом остался жив, но получил компрессионный перелом позвоночника, повреждение таза и, как следствие, ряд других серьезных проблем. Сейчас он замечательно преподает йогу, помогает людям, продолжая искать оптимальные пути практики.
Я.Я.: Какие бы ты выделил качества, которые объединяют людей успешных в практике и самовосстановлении?
В.С.: Общие черты таких людей (независимо от внешнего состояния) — это, если не оптимизм, то хотя бы предрасположенность к оптимизму и искренность. Искренность во всех проявлениях. Если есть эти два качества, я могу дать 99% гарантии, что у этого человека все получится. Вдумчивость идет вслед за этим. Такие люди потенциально более живые, они не убивают себя. Я видел потрясающие примеры, когда в зал приходят люди, которым далеко за 50 и все их здоровье оставлено в бизнесе и без спинномозговых блокад они ходить не в состоянии. И после полугодичного периода тренировок такой человек подходит ко мне и говорит: «Чувствую себя замечательно, спина давно не болит, но тут такая проблема … за последние три месяца я похудел на двадцать килограмм и не знаю, что мне делать с обвисшей кожей». У человека была масса диагнозов, но он сумел измениться. И таких людей на самом деле много. Всё дело в личном выборе самого человека… как сказал Грегуар де Кальберматтен: «Быть или не быть» — это не вопрос, это ответ.
Источник: http://vsmirnov.com.ua/
Проект «Живи»: http://gv.org.ua/
Leave a Reply