Я в процессе. Но я думаю, что научился еще больше расслабляться. Все, как в йоге — я научился расслабляться в очень напряженном графике жизни и в очень сложных по жизни раскладах.
И учишь этому других?
Да, по мере сил и возможностей. С одной стороны, мир закручивает гайки, потому что я просыпаюсь в шесть утра, а прихожу домой в одиннадцать вечера. А с другой стороны, я с такой легкостью просыпаюсь, и меня уже ничего не напрягает, все естественно и расслабленно, что так оно и должно быть. Доверять миру — это все всегда с переменным успехом. Тебе иногда кажется, что ты уже почти все понял, расслабился и совсем открыт, но как только ты начинаешь так думать, в тебе находят какое-то место, которое ты от всех закрывал, даже от себя самого, и показывают тебе его удобным или неудобным для тебя способом. Ты это очень хорошо чувствуешь. Так что это игра длиною в жизнь: все, также как в йоге — нельзя за две недели чему-то научиться, и не получается стоять на месте, — либо ты идешь вперед и постоянно подтягиваешь какие-то хвосты, либо ты вообще никуда не идешь, а скатываешься куда-нибудь вниз.
А что у тебя новенького?
Сложно сказать. Жизнь вошла в спокойную колею, и все, что происходит, не воспринимается, как новое, а как само собой разумеющееся. Наверное, из самого приятного — весенняя поездка в Египет. Такая же поездка будет осенью, я уже просто уверен, что это будет здорово. А из новенького — я хотел бы зимой поехать сделать семинар на Таиланде недельки на две на каких-нибудь отдаленных островах, где очень спокойно, много песка, зимой тепло, и у каждого свой личный гамак. А вообще — лето, поэтому свободного времени чуть больше и иногда даже есть возможность полежать на солнышке, чему я очень рад.
Осенью на конференции ты говорил о работе с центром и с бандхами. С чем ты работаешь сейчас в практике?
В последнее время я пришел к пониманию того, что у меня недостаточно хорошо работают ноги для того, чтобы позволить делать то, что я хочу. Например, слабая работа моих ног не позволяет мне делать глубокие прогибы, такие, как мне бы хотелось. И оглядываясь вокруг, я понимаю, что очень мало людей, которые нормально работают ногами, и из-за этого начинают сыпаться колени и поясницы. В последнее время я так пытаюсь отстроить практику, и объяснить это другим, чтобы найти фундамент, а фундамент в ногах, и как включить ноги в работу. А когда ноги включаются, то появляется огромная свобода. Когда мы имеем некий фундамент, то сверху мы абсолютно свободны, тогда идут очень глубокие прогибы, полные мосты — полные, я имею в виду, когда можно руки поставить под ноги или захватить себя руками за ноги.
Чем я сейчас занимаюсь? У меня нет никаких выкрутасов. Я понимаю, что я могу завернуться и так, и эдак — у меня есть какие-то простые вещи, и они настолько глубокие, что мне не нужно куда-то там еще заворачиваться. Если я чувствую внутренний смысл, если это идет изнутри, я буду это делать, а не потому что я на картинке видел, что так можно закрутиться. Чем дальше, тем больше я прихожу к какой-то классике, и тем, может быть, меньше у меня набор асан, которые я использую в преподавании. Но я знаю, чего я хочу, я знаю, как это должно быть сделано, и мне не нужно внешнее разнообразие, мне нужна внутренняя глубина. Поэтому, может быть, если раньше мое преподавание было похоже на такой творческий процесс, где я ни к чему не был привязан, и мы могли половину тренировки простоять на голове, потому что было просто приятно стоять на голове — но это не правильный подход с точки зрения преподавания. Мне от этого хорошо, но получают ли люди то, что им нужно? Я думаю, что нет, потому что нет системного подхода. Сейчас мои классы более скучны и более однообразны, но меня не волнует разнообразие, я хочу видеть результат.
Также сейчас я продолжаю делать то, что делал всегда — я пытаюсь объяснить, что в йоге не нужно напрягаться — все внутри, понимание сути внутри, и напряжение — это главный враг. Если мне удается до людей это донести, мне очень приятно. Занятие йогой — это как игра в шахматы с самим собой. Здесь не нужно корчиться от боли, потеть, пыхтеть. Если человек ровно дышит в асане и практически не потеет, то я считаю, что человек начал заниматься йогой. Закончилась физкультура, и уже началась практика. Ничего загадочного, мистического — все очень просто. В последнее время я начинаю замечать за собой, что меня раздражает, когда кто-то говорит о йоге какими-то сложными и высокопарными словами.
Что же для тебя есть йога?
Чем больше я занимаюсь, тем меньше у меня слов по этому поводу. По-прежнему, это способ понимать самого себя, находить новые части самого себя и интегрировать их в то, что я уже знаю о себе. То же самое с окружающим миром. Поиск слабых сторон, поиск того, что не развито, поиск чего-то, что меня ограничивает в любом отношении, и движение к свободе. Движение к свободе через понимание того, что препятствий в принципе нет, и проблема в нас.
Если попытаться объяснить, почему йога — это работа с мозгами, я ответил бы так: тело, так или иначе — это идеальный инструмент, созданный природой, чтобы воплотить все, что нам нужно в жизни. И если тело не может что-то сделать, то это не проблема тела. Нервная система не может правильно довести команду от мозга через тело к руке, к ноге или еще куда-то. Когда-то давно я читал книгу Айенгара \»Взгляд на йогу\», там после описания каждой асаны приводились положительные эффекты, которые асана оказывает на тело, и почти после каждой асаны была ремарка \»улучшает работу нервной системы\». Я не понимал тогда, причем тут нервная система, когда человек просто куда-то наклоняется, а на самом деле, все так и есть. Мы спокойно, расслабленно обучаем свои мозги и нервную систему давать правильные команды. Каким образом все происходит? В процессе жизни умная нервная ткань запоминает, по каким клеткам она проводит импульс. Когда мозг дает команду — выпрями руку, — участвуют не все нервные клетки, команда <<пробегает>> по каким-то определенным клеточкам, а все вокруг не работает, и свобода состоит в том, чтобы каждый раз, когда ты поднимаешь руку, и ты делаешь это осознанно, ты можешь давать команду новым образом. Это касается нервной ткани внутри тела. А если от нервной системы перейти к работе мозга, там все точно так же. Это та осознанность, которая нужна в жизни. Но в жизни, когда мир общается со мной при помощи каких-то ситуаций, я не всегда его понимаю, а с телом все понятно. То, что хочет мне сказать тело, я это чувствую, понимаю и не могу игнорировать.
Что ты можешь посоветовать людям, которые только начали заниматься йогой?
Во-первых, попасть к хорошему преподавателю, а во-вторых, все книжки и плакаты с красивыми асанами, где кто-то как-то лихо гнется, отложить в сторону на первые несколько лет.
Проблема в том, что у нас нет школы. Школа — это знания, которые из поколения в поколение передавались бы, и был бы большой опыт обучения. Если человек сам закладывает две ноги за голову, это не значит, что он другого может этому научить. Чтобы научить человека закладывать две ноги за голову, нужно создать фундамент для этого, чтобы человек внутренне был к этому готов. А у нас делается так: давайте заложим ноги за голову — получилось — хорошо, нет — пока не получилось. Нет понимания — почему не получилось, что делать для того, чтобы получилось. Это элементарные базовые вещи: как взять человека такого, какой он есть, и особо никуда его не заворачивая, вначале дать ему понимание, как работать с телом. Создать ситуацию, чтобы он почувствовал, что его не пускает глубоко войти в прогиб, не чтобы я это знал, а чтобы он сам это почувствовал. И тогда, по большому счету, ему уже никто не нужен, тогда он может работать и развиваться сам. А вначале нужно попасть к хорошему преподавателю, никуда не торопиться, научиться чувствовать самого себя, быть открытым и не бояться задавать вопросы. Нужно изначально подойти к этому не как к гимнастике. Начинать с фундамента, а наш фундамент — это ноги. И не нужно торопиться работать с позвоночником до тех пор, пока не будет ощущения, что человек твердо стоит на ногах. На самом деле, мы как перешли с четырех точек опоры на две, так мы нормально ходить не научились.
В Португалии в рамках конференции проходили мастер-классы, лекции и небольшие семинары. Один мастер-класс вел человек из Саламанки (это район в Испании на границе с Португалией), он объяснял, что везде, если система работы правильная, то принципы одни и те же. Все работают с центром и все учатся делать это правильно. Просто разные школы объясняют это по-разному. Он учился где-то в Японии, у дзенских монахов, и то, что он пытался показать — как правильно ходить из центра, просто ходить. Человек этот такой здоровый, занимался боевыми искусствами, и в нем хорошо был виден этот стержень — такой духовитый мужик. Показал он это очень красиво, но после этого сказал, что его Учитель в Японии, которому сейчас где-то 93 года, умеет ходить, а он пока еще нет.
Наверное, чему нужно научиться — в йоге, в боевых искусствах — не важно, если ты стоишь на ногах, то тебя не так-то просто свалить. Если ты стоишь на ногах и чувствуешь за ними силу, то ты можешь расслабить корпус, ты можешь расслабить позвоночник и что-то с ним сделать. Так что, работайте ножками, а думайте головой.
Многие целители, как Луиза Хей, Лиз Бурбо, говорят о том, что проблемы, какие-то слабые места в теле говорят о проблемах по жизни человека, о неправильном его мировоззрении. Ноги несут нас по жизни вперед, — значит, проблемы с ногами свидетельствуют о боязни двигаться вперед, о страхе перед будущим. Может сначала в голове нужно что-то менять, изменить мировоззрение или параллельно что-то делать?
Как-то в Крыму ночью у палаток мы вели разговоры о жизни, и одно мнение было очень спорное. Существуют очень глубокие программы — импринты, как их назвал Уилсон, и способов изменить эти импринты не так-то много. Считается, что психология импринты не меняет, не освобождает, она их просто кондиционирует — человек учится играть внешне, не меняясь внутренне. Я согласен, что все проблемы в голове, но покажи мне кого-то, кто способен осознать эту проблему, тут же ее решить и стать от нее свободным, т.е. удерживаться в том состоянии, в котором он точно понимает, что это проблема и так ее нужно решать. Это может быть вспышка понимания, вспышка сознания — да, ты к чему-то пришел, ты что-то изменил, ты прожил в эйфории целый день, а потом тебе где-то нажали на кнопку, потому что набор кнопок остался, и ты опять поступил так же, как и раньше. Потому что был чуть менее внимательным или пришел следующий слой — как у луковицы — один слой сняли, следующий остался. Все это в голове, но для того, чтобы с этим работать, нужны инструменты. Йога — для меня инструмент. В йоге, так же как и во всем, нельзя однажды заложить ногу за голову и решить, что это на всю жизнь. Может быть, завтра ты ее не заложишь, потому что ты испугался по какому-то поводу или что-то по жизни не правильно сделал, и ноги твои не работают, и за голову не закладываются. Нужно постоянно себя менять, и делать это через тело, чтобы мозги регулярно — раз в день — приходили в то состояние, в котором у тебя что-то работает, и ты по-другому смотришь на мир.
Это общая проблема, и это не то, что у кого-то ноги сильные, а у кого-то слабые. Если человек занимается железом, делает жим ногами, приседает с весом, то это не значит, что у него сильные ноги. Он может напрячь свои мышцы, но от этого он не будет стоять на ногах, от этого он ногу не поднимет, не согнет, не сложит. У него разрослась мышечная ткань, но не понятно зачем, она ему только мешает. Что такое сильные ноги, и что такое сильное и здоровое тело? Это когда рядом стоящие мышцы и суставы идеально взаимодействуют: они идеально переносят вес, передают импульс, передают напряжение. Сила в том, чтобы твое тело делало то, что ты хочешь, без всяких сложностей и проблем. Сила в ощущении свободы, чтобы
тело тебя никак не ограничивало. В практике ты понимаешь, что ты здесь ограничен, там органичен — ты снимаешь эти ограничения и становишься более свободным.
В чем заключается мастерство?
В том, что в любое время дня и ночи ты, не разогреваясь, не разминаясь, делаешь с телом то, что тебе нужно, и тело позволяет это, ты не испытываешь дискомфорта. На уровне сознания — это в любое время дня и ночи, в любом состоянии ты одинаково ощущаешь мир. Ты помнишь, кто ты, ты знаешь, чего ты хочешь, ты учишься пребывать в том состоянии, в котором ты максимально осознан. А по большому счету, это в том состоянии, в которое мы попадаем в секунды озарения, когда мы вроде бы все понимаем, а через две секунды мы все забываем, и становимся такими же, как были раньше, и ничего не изменилось. Мастерство состоит в том, чтобы жить в этом состоянии. А чтобы жить, нам нужны инструменты, которые бы нас туда возвращали, которые бы удерживали нашу точку сборки в этом месте. Этот инструмент — практика. Пусть это будет не йога, пусть это будет что-то другое. Это просто маленький инструмент для того, чтобы быть максимально свободным, чтобы постоянно работать над этим, находя свои слабые стороны, и с этими слабыми сторонами себя самого как-то разбираться.
Leave a Reply